...скорее всего, провалилась.
Тьма накрыла здание оперы.
Ты чувствуешь: что-то не так,
Где-то здесь переодетый дьявол
Изменник завладел помостом,
Зрители провожают его жалостливыми взглядами.
Что человек может сделать в таком случае?
Аристократов-искусствоведов тошнит,
Они желают, чтобы меня осудили навечно.
Я, зажаренный навсегда…
Тебе бы понравилось видеть меня умирающим.
Кто позволил павлину войти?
Встряхнем оперу!
Ты хочешь, чтобы меня поджарили, как картофель,
Тебе бы понравилось, как я горю.
Тогда убей Иуду в оперном доме!
Егеря носятся за павлином, о нет...
Дирижерская палочка розового цвета и чиста,
А он педик, любящий то самое ощущение в своем заду.
Появляются слухи: мол, он не отсюда...
Им (ценителям) не до щедрости,
Они все еще потрясены -
Лемминги-аристократы, снобы с хищными глазами.
Закажи шеф-повару сделать из павлина бифштекс!
Мы прибыли из Солнечной системы, далеко отсюда,
Уставились в ваши круглые глаза.
Хотим защитить этот веселый беспорядок, чтобы он не распался.
Кто ты, по-твоему, раз думаешь,
Что придешь в общество получше?
Кем ты себя возомнил, раз ждешь от нас,
Что мы будем целовать твой зад?
Мы преследуем мартышку у тебя на спине,
Заглядывающую в твои круглые глаза.
Мы ожидаем, что кто-то заикнется об атаке,
Заглядывая в твои круглые глаза.
Кто ты, по-твоему, раз думаешь,
Что придешь в общество получше?
Кем ты себя возомнил, раз ожидаешь от нас,
Что мы будем целовать твой зад?
Мы собираемся урвать шанс и достать тебя,
Чтобы ты устремил свой взор на нас,
Когда мы начнем наши скачки чудаков,
И ты приглашен!
Франкенштейн вышел из-под контроля,
Ослу даровали душу.
Он пышно исполняет свою песню,
А знатоки не могут до него дотянуться.
Он, ореховая голова, сходит с ума:
Сумасброд зажигает пламя...
Ящик Пандоры открыт...
Вы – внимайте восходу сумасшествия!
Ты говоришь: государственная измена,
А я говорю тебе: для этого нет причины.
Мы всего лишь делимся тем, что у нас есть.
Нам все равно, пока мы живы,
Мы любим наш звук, нам нравится слышать:
«Где шеф-повар? Пусть сделает из Иуды бифштекс!»