Зарисовка
Он, сколько себя помнил, всю жизнь сталкивался с бабочками. Легкими, порхающими, невесомыми. Они словно были его неведомыми проводниками, только места назначения он не знал.
Первую бабочку он встретил в четырнадцать лет. Она залетела в открытое настежь окно его комнаты и закружила под потолком. Белая, похожая на гигантский мотылек, она выглядела бы невзрачно и нелепо, если бы во всем ее виде и движениях крыльев не была заключена хрупкость, неприкосновенность самой природы, аккуратно создавшей свое творение. В бабочке было естество первого дня сотворения мира и одновременно неизвестность, холод мира нынешнего.
Он бы и не запомнил ее, если бы в тот день не написал свою первую песню. Тогда же он обрел веру и уже не терял ее никогда - веру в то, что люди не разучились слушать, что они внемлют ему и его позывным - звукам музыки. Он собрал группу, и они стали творить вместе, и целое складывалось из вклада каждого, и это было неоценимо. Он писал слова и пел, его четверо соратников творили чудеса на инструментах, и звуки бас-гитар, ударных и клавишных, сливаясь со звуками его голоса, порождали музыку, чистую. летящую, свободную.
Так проходили годы, и люди действительно еще умели слушать. И каждый раз ему на пути попадались разные бабочки, непохожие ни друг на друга, ни на ту, первую, бабочку. Они больше не ознаменовывали своим появлением какое-то событие, но он чувствовал, что они значат для него не меньше, чем музыка. "Проводники, - шептал он про себя, - проводники".